Чувашский курай

В большой энциклопедии Кирилла и Мефодия написано, что курай - это башкирская, татарская продольная флейта. Но курай также является чувашским народным музыкальным инструментом. Чувашский курай отличается от башкирского своей конструкцией, соответственно, издаваемыми звуками, а также техникой исполнения мелодий. А во флейте профессиональных музыкантов сохранен принцип конструкции чувашского курая!

У нас в селе на курае играли наш дедушка Георгий (Егор) Федорович Федоров и Аксинья Денисовна Кондратьева.

Музыкальные способности нашего деда его потомкам, кроме как Вячеславу Алексеевичу (внуку деда) и Сергею Токашову (правнуку деда), не передались, а у бабки Аксиньи – проявились у ее внука, Вячеслава Константиновича Кондратьева, правда Вячеслав играл не на курае, а на гармони.

Когда мы были малышами, дедушка иногда брал в руки свой курай и под его плясовые мелодии мы с сестрой Зиной плясали, и делали это с удовольствием. Звук у курая был мягким, и дедушка виртуозно выводил как плясовые, так и незатейливые задушевные чувашские песенные мелодии. Также он играл плясовые мелодии на свистульке – свирели. Последний раз он играл на этих инструментах для нас где-то в 1947 году, веселя гостей и участников свадьбы Владимира Сидоровича Чеботарева с Анфисой Николаевной Соловьевой. Тогда же, ради бахвальства, он выполнил стойку на стуле, а было ему в то время 76 лет.

Эти свистульки, но только без раструба, он делал из полой части тростника, растущего у озерка, расположенного около речки Большой Укияз. Свистульки и раструб являются неотъемлемой частью другого чувашского музыкального инструмента – шепер: на таком инструменте играли в семье Денисовых.

Теперь, после смерти дедушки Егора, бабки Аксинии, Василия и Мефодия Денисовых, в Дюртюлях не услышать проникновенные звуки древних музыкальных инструментов нашего народа, а жаль! Теперь ни у кого в семье односельчан эти национальные музыкальные инструменты не сохранились, и нет никого, кто мог бы исполнять мелодии на подобных инструментах, да и содержание мелодий забыты.

Кроме вышеописанных музыкальных инструментов и исполнителей в селе жили искусные исполнители на скрипке - Никифор Игнатьев, гуслях - Петр Кузьмин, домбре, изготовленной им самим же - Василий Казаков.

Когда вспоминаю Александра Семеновича Кондратьева, никак не могу найти себе объяснения, где и кто обучал его петь. Нередко по осенним вечерам приходил он к нам поговорить с моими родителями и дедушкой. Для расслабления они немного выпьют чая или чего-нибудь из алкоголесодержащих жидкостей и, после беседы о жизни, о скотине, о людях села, обязательно вечер заканчивали песней, а пел он высоким и очень красивым голосом.

Помню, как-то раз в темную слякотную ночь, дядя Саша попросил меня проводить его до своего дома; а ночь темная на улице не видно ничего, слякоть; и он, взявшись о мое плечо, походкой выпившего человека, шел со мной. Не успели мы пройти мимо и двух домов, как он затянул песню «По Дону гуляет казак молодой …», потом «Черный Ворон…». Кругом тишина, а голос его звенит, плывет в поднебесье, тревожа мое детское сердце от воображаемых картин смерти молодого солдата и девицы, погибшей в день свадьбы своей.

Видимо и мне хотелось научиться игре на курае, поэтому по вечерам, втихаря, без разрешения дедушки, я брал из божницы его курай и шел на вечернюю пастьбу нашей коровы.

После вечерней дойки в березняке и по берегам речки мы с ребятишками до темной ночи пасли своих коров. Конечно, увидев в моих руках музыкальный инструмент, каждый из мальчишек или девочек приставал ко мне с просьбой попробовать и им издавать звуки. Я жадным не был, разрешал, конечно. В результате курай быстро сломался.

Узнав об этом, дедушка, конечно, чертыхнулся, пытался изготовить новый курай, но неудачно, и больше он не пытался его повторять. Да к тому времени старым он стал. Он объяснял, что удачный инструмент может получиться только один из нескольких десятков, так как звук его зависит от многих факторов и расчету не поддается, только методом проб и ошибок при музыкальном абсолютном слухе возможно изготовление хорошего курая.

В мае 2006 года я был приглашен на съезд чувашей Башкортостана, там были и коллективы самодеятельности чувашских селений Республики, они в перерывах работы съезда развлекали нас своим искусством. Там я услышал звук шепера, который напомнил мне моего дедушку, и как проводили свадьбы в Дюртюлях в мою молодость.

Это, конечно, прекрасно, что в наше время поля пашутся тракторами, засеваются сеялками, прицепленными к тракторам, убираются комбайнами. Машины и механизмы облегчили труд крестьянина и освободили от непроизводительного труда тысячи крестьянских рук. Они отправили в музейные экспонаты не счесть сколько инструментов и технологических приемов выращивания и обработки хлебных зерен! Тут спора быть не может.

Если сравнить работы крестьянина по основному производству – выращивание сельхозпродукции - и рабочего промышленного производства, они сильно отличаются. Машины и механизмы заставляют рабочего работать с большей интенсивностью, чем крестьянина. Рабочий каждый будний день от звонка до звонка, как и исстари, стоит у станка и отрабатывает свой хлеб насущный, выращенный крестьянином. Крестьянский труд не менее трудоемок и зависит он от времени года, от погоды, да и от человеческого фактора, его не всегда возможно регламентировать по времени, предугадать и спланировать, как бы по науке.

В недалеком прошлом хлебная страда, начавшаяся ранней весной, заканчивалась только глубокой осенью или даже зимой. По этому поводу мне вспоминается, как выращивали и сохраняли зерно для осенней или даже зимней молотьбы. И в зависимости от наличия молотильной техники, молотьба зерновых отличалась своими технологическими приемами, вплоть до применения старинных способов с использованием цепов

Примерно лет 70 – 80 тому назад у нас в селе, поля с зерновыми злаками все еще засевали руками, равномерно разбрасывая семена по вспаханному полю. В уборочную хлеба жали серпами, скашивали косами, пароконной жаткой – самосбросом и лобогрейкой, а потом их связывали в снопы. Для сохранности зерна до осенней и зимней молотьбы, снопы складывали в ометы, копны и скирды. Но чтобы при этом зерно из колосьев не осыпалось, снопы копнили в вечернее или ночное время, лишь только тогда, когда воздух станет влажным и падет на землю роса. Эту работу поручали, в основном, молодежи. Но при них всегда был кто-то из старших, обычно это был наш дедушка.

Помню, как он выходил после заката солнца на улицу с кураем в руках, садился на скамейку под разлапистым дубом, своим ровесником, и наигрывал незатейливые мелодии. К нему подходили молодые ребята и девчата бригады с двурогими деревянными вилами, и потом они с песнями и шутками шли на поля.

В доказательство правдивости своих слов о дедушке могу сказать, что он за работу в военное и послевоенное время получил медаль за труд, а было ему тогда далеко за семьдесят. Эта медаль сейчас хранится у моего сына Егора.

Исполнитель мелодий на инструменте шепер из с. Ермекеево.